к оглавлению
назад < ^ > впередОльга Афанасьевна
ВАРЕНЦОВА
Варенцова О. А. (партийные псевдонимы —
Мария Ивановна, Екатерина Николаевна)
(1862—1950 гг.), участница борьбы
за Советскую власть в Москве.
Член КПСС с 1893 г .
Родилась в семье ткача в Иваново-Вознесенске.
Окончила Высшие женские курсы в Москве.
В революционном движении с 1884 г .;
посещала народнические кружки,
участвовала в студенческих волнениях.
Агент и корреспондент ленинской «Искры».
В 1901—1902 гг.— член ЦК и ответственный
секретарь «Северного рабочего союза».
В 1903—1905 гг. вела партийную работу
в Астрахани, Вологде, Егорьевске, Ярославле.
В период революции 1905—1907 гг.— на партийной
работе в Московском окружкоме РСДРП,
затем в военных организациях Петербурга и Иваново-Вознесенска.
В 1912—1913 гг. в Москве входила в «инициативную группу»
по воссозданию МК РСДРП и организации большевистской
газеты «Наш путь». Неоднократно подвергалась
арестам и ссылкам.
После Февральской революции 1917 г .: с марта,— секретарь
Военного бюро при МК РСДРП(б). Работала среди солдат Московского гарнизона, создавала в частях большевистские ячейки, участвовала
в обучении красногвардейцев военному делу.
В дни Октябрьского вооруженного восстания — член боевой «тройки»
Городского района Москвы, руководившей борьбой
с контрреволюционерами, и штаба Красной гвардии.
После победы Октябрьской революции — член Бюро военных комиссаров.
В 1919—1921 гг.— секретарь Иваново-Вознесенского губкома партии.
В дальнейшем — на научной работе.
Военное бюро при Московском комитете РСДРП (большевиков) 1
С первых же дней Февральской революции наша партия обратила самое серьезное внимание на работу среди армии. В февральско-мартовские дни рабочий класс увлек за собой армию в революционный поток. Совершилось единение солдат и рабочих. Армия перешла на сторону восставшего пролетариата, и самодержавный строй, казавшийся твердым как скала, сразу рухнул. Февральская революция обошлась очень дешево трудящимся массам. Этот опыт был учтен всеми партиями. И сейчас же после низвержения самодержавия между ними завязалась ожесточенная борьба за армию. Этой борьбой были окрашены первые месяцы революции. Все партии, оценивая армию как физическую материальную силу, которая могла решить ход и исход революционной борьбы, стремились идейно овладеть ею, расширить и укрепить свое влияние среди солдат для использования их в своих классовых интересах.
Для нашей партии работа в армии имела и еще одно не менее важное значение. Представлялся крайне благоприятный момент через армию связаться с деревней, создать опору среди крестьянства. Наша армия состояла из крестьян, миллионы которых империалистическая война вырвала из деревни, поставила под ружье, бросила в города, где кипела ожесточенная классовая борьба. Деревня как будто придвинулась к рабочему классу, который выступал организованно под знаменем социализма. Наша партия должна была использовать этот момент. Вырывая армию из-под влияния буржуазных партий, она в то же время укрепляла свои позиции в деревне.
Для разрешения вышеуказанных задач были созданы после февральского переворота Военные организации при Московском и Петроградском комитетах, а затем Военное бюро при Центральном Комитете партии для руководства работой в армии в общероссийском масштабе.
Московский комитет (большевиков) в первые же дни своего открытого существования решил создать Военное бюро для работы среди солдат Московского гарнизона, поручив его организацию Станиславу 2 . Бюро приходилось строить сверху. По уставу Военной организации, выработанному позднее, Военное бюро выбиралось на собрании представителей партийных организаций воинских частей и учреждений. Но тогда еще не было не только военной организации, которую надо было строить заново, но и постоянных связей с воинскими частями. В распоряжении Московского комитета находились только бланки и печать Военного бюро...
В начале марта ( 1917 г .) я обратилась к секретарю Московского комитета Р. С. Землячке, выразив желание работать в Военной организации. Она предложила мне столковаться со Станиславом и указала еще на двух товарищей, желающих работать в Военной организации,— Федора Крюкова 3 и Сергея Лопашова 4 (оба офицеры). Станислав в течение нескольких дней в комитет не заглядывал. Между тем на уличных летучих митингах, быстро собиравшихся на всех площадях, у всех памятников, кадетские ораторы призывали к войне до победного конца, до полного сокрушения врага. Борьба обострялась. Медлить нельзя было. Мы втроем 5 решили начать работу. К половине марта Военное бюро окончательно сконструировалось: в него вошли А. Аросев, Ф. Крюков, С. Лопашов, Г. Коган, М. Шкирятов, пишущая эти строки и Швед. Я выбрана была секретарем. Военное бюро по своему организационному строению соответствовало району. Оно руководило партийной работой среди солдат Московского гарнизона и избиралось собранием представителей партийных организаций в воинских частях и учреждениях, причем от пяти организованных посылался один делегат и от каждой самостоятельной группы не менее одного представителя. В своей внутренней деятельности Военное бюро было автономно. Но выпуск листков и брошюр от его имени для распространения среди солдат допускался лишь по одобрении их текста Московским комитетом большевиков. Перед Военным бюро с первых дней его существования встали две задачи: организационная — создание партийных ячеек и выделение из них исполнительных коллективов в частях — и агитационная. Следует отметить, что первые месяцы революции Московский гарнизон всецело находился под влиянием мелкобуржуазных партий — эсеров и меньшевиков, что наглядно доказывали выборы в первый Совет солдатских депутатов, в который прошло только семь большевиков... А всего в солдатском Совете было более 400 депутатов. В составе полковых комитетов большевики тоже составляли ничтожный процент.
Эсеровско-меньшевистский Совет солдатских депутатов, стремясь оградить Московский гарнизон от «большевистской заразы», затруднял доступ в казармы нашим агитаторам. Чтобы попасть в казарму, агитатору необходимо было запастись мандатом от Президиума Совета, что не всегда удавалось.
Несмотря на все преграды, агитаторы Военного бюро проникали в казармы и вели там широкую агитацию. В Военное бюро ежедневно поступали требования от солдат разных воинских частей о присылке агитаторов, причем митинги устраивались солдатами-массовиками по собственному почину. В гарнизоне оказались бывшие рабочие-большевики 6 . Они и завязывали сношения с Московским комитетом и Военным бюро, устраивали митинги, приглашая на них большевистских агитаторов. При содействии этих солдат, старых большевиков, Военному бюро удалось в короткое время создать Военную организацию и развернуть широкую агитацию в казармах 7 .
Одним из первых явился в Бюро Демидов с требованием прислать агитатора, причем заявил, что у них в мастерских тяжелой осадной артиллерии уже организована социал-демократическая ячейка, из которой потом образовалась очень сильная и наиболее тесно связанная с Бюро организация. Затем в 55-м полку, где работал погибший потом от туберкулеза Сергей Крюков, партийная организация отличалась особенной серьезностью и деловитостью.
В июне месяце во всех полках, артиллерийских бригадах, автомобильных ротах и других воинских частях уже существовали партийные ячейки 8 , представители которых принимали участие в выборах делегатов на Всероссийскую конференцию военных организаций, которая заседала в 20-х числах июня в Петрограде.
Большевистские лозунги находили живой отклик среди солдат Московского гарнизона. 18 июня на Ходынке состоялся солдатский митинг, на котором присутствовало до 3 тысяч человек (были и рабочие Бутырского района). Была принята большевистская резолюция. После митинга состоялась демонстрация (в ней приняла участие только часть участников митинга). Впереди несли знамя с лозунгом: «Вся власть Советам рабочих и крестьянских депутатов!» Затем следовало знамя Военной организации РСДРП(б) и остальные знамена с лозунгами: «Долой 10 министров-капиталистов!», «Против политики наступления!» Шествие остановилось у Скобелевской площади, где был устроен митинг 9 .
22 июня состоялся митинг солдат 1-й запасной артиллерийской бригады в количестве 8 тысяч человек. Собрание, выслушав делегатов с фронта и представителей от всех политических партий, приняло большевистскую резолюцию с резким осуждением политики Временного правительства. «В этот момент мы, рабочие и солдаты,— говорится в резолюции,— должны сплотиться в единую революционную силу, чтобы отбить всякое нападение наглеющей буржуазии. Мы должны создать собственную власть — власть Советов рабочих, солдатских и крестьянских депутатов».
Итак, большевистские лозунги воспринимаются уже солдатскими массами. Но выборы 25 июня в Московскую городскую думу наглядно показали, что Московский гарнизон далеко еще не освободился от мелкобуржуазных иллюзий.
Подавляющее большинство его голосовало за эсеров и меньшевиков. Эсеры на этих выборах одержали победу.
Работа Военного бюро для фронта. Скоро Военному бюро пришлось раздвинуть рамки своей деятельности за пределы Московского гарнизона. Перед ним выдвинулась другая, не менее важная задача — удовлетворить настойчивые запросы фронта на литературу, установить прочные связи с последним.
Волны революции медленно и глухо докатывались до фронта. Солдаты, сидевшие в окопах на передовых позициях, были плохо осведомлены о событиях, совершавшихся внутри страны, питались больше слухами, иногда наивными, а иногда злостными. К своему командному составу они относились с недоверием. Буржуазные газеты, как «Русское слово», «Утро России», их тоже не удовлетворяли. Наиболее энергичные и сознательные из фронтовиков под разными предлогами добивались командировок или краткосрочных отпусков в Москву, в Петроград, чтобы здесь найти ответы на тревожившие их вопросы и запастись литературой. С первых дней существования Бюро солдаты-фронтовики сделались обычными ежедневными посетителями его. Часто они направлялись в Бюро из районов товарищами большевиками. Московский комитет в то время помещался в Капцовском училище и занимал одну небольшую комнату, в которой работали секретариат комитета, финансовое бюро, Московское областное бюро, Бюро социал-демократии Польши и Литвы, и здесь же за небольшим столиком помещалось и Военное бюро. Доступ в комитет и Бюро был совершенно открытый, свободный. Никаких пропусков не требовалось. С утра до позднего вечера в комитете было тесно и шумно, особенно у маленького столика Военного бюро. Иногда собиралось до десятка солдат с разных фронтов. Они информировали о настроении солдат в действующей армии, делились впечатлениями. Нередко завязывалась оживленная дискуссия. Фронтовиков больше всего и прежде всего интересовали вопросы о войне и мире, о наступлении, братании. Они заявляли, что армия устала, жаждет мира, но не знает, как добиться его. «Нас уверяют,— говорили солдаты,— что надо разбить германскую армию, а потом и мир. Правда ли это?»
Скоро в Военное бюро и редакцию «Социал-демократа» стали поступать письма с фронта с требованием литературы. Вот что писал один фронтовик: «Товарищи, вы забыли действующую армию. Мы читаем только буржуазную прессу. К нам приезжают только кадетские ораторы. Дальше Смоленска и Минска не проникает социал-демократическая литература. Солдаты малосознательны и мало осведомлены. Всюду сеется рознь между солдатами и рабочими. Товарищи, посылайте литературу, посылайте своих представителей с требованием посылать делегатов от каждой части в тыловые организации. Устанавливайте тесную связь, иначе делу свободы грозит величайшая опасность». Другой товарищ с фронта пишет: «Просим вас выслать для наших стариков-ратников газету «Социал-демократ». Дайте ж свет для нашей жизни, а то мы сидим во тьме, не знаем, что творится внутри дорогой нам родины...» Такие письма получались ежедневно.
Фронтовиков приходилось снабжать литературой бесплатно. Но в распоряжении Военного бюро не было никаких средств, да и Московский комитет располагал ничтожными денежными суммами. Очутившись в таком тяжелом положении, Военное бюро обратилось за помощью к московским рабочим, призывая их жертвовать на литературу в окопы. Московский пролетариат живо откликнулся на этот призыв, и немедленно стали поступать пожертвования не только от рабочих Москвы, но и из области.
В 1917 году Первое мая праздновали по западноевропейскому стилю, то есть 18 апреля, но, чтобы не причинить ущерба производству, московские рабочие решили отработать ближайшее воскресенье (16 апреля), а весь заработок этого дня отдать на красный подарок армии, на приобретение литературы в окопы. Большевистские организации передавали за работок 16 апреля Военному бюро, но большая часть его была передана Совету. Касса Военного бюро сразу пополнилась, и явилась возможность снабжать фронт литературой бесплатно: начиная со второй половины апреля на фронт посылалось ежедневно в среднем не менее 3 тысяч экземпляров газет («Социал-демократ», «Правда», «Солдатская правда») и более тысячи брошюр и книг. Большая часть этой литературы передавалась непосредственно солдатам с фронта, делегированным своими организациями в Москву за получением литературы. Очень обильно снабжались литературой и маршевые роты, отправляемые из Москвы на фронт. Давали литературу и солдатам, возвращавшимся на фронт из отпусков и направляемым в Бюро партийными товарищами или районными организациями. Менее всего отправлялось посылками, так как они редко доходили по своему назначению... Велась с фронтом оживленная переписка. Число солдат с фронта, посетивших Военное бюро за время с 24 марта по 11 июня ( 1917 г .) и снабженных литературой, достигало 838 человек. Снабжались литературой не только фронт, но и тыловые части, расположенные около Москвы, — Тверь, Троицко-Сергиевский Посад 10 , Павловский Посад и проч.
Скоро Военное бюро при содействии солдат, приезжавших за литературой, и маршевых рот, отправляемых из Москвы, установило прочные сношения со всеми фронтами, за исключением Румынского и Кавказского, и поддерживало с некоторыми частями постоянную связь. В письмах, присылаемых с фронта, солдаты заявляли, что они считали большевиков какими-то разбойниками, врагами народа, германскими шпионами, как их изображали буржуазные газеты, и только ознакомившись с большевистскими газетами «Социал-демократ», «Солдатская правда» и с большевистскими листками, поняли, что такое большевики и чего они добиваются.
Рабочие очень дорожили единением с фронтом и стремились поддерживать и укреплять взаимное понимание. Рабочие завода Михельсона, пожертвовав Бюро значительную сумму на литературу в окопы, не ограничились этим, а решили направить на фронт делегацию от завода с литературой, собрав для этой цели более 4 тысяч рублей. Попасть на фронт рабочей делегации да еще с большевистской литературой в то время (в июне 1917 г .) было нелегко. Надо было запастись всевозможными мандатами, добиться разрешения для выезда на территорию действующей армии, но товарищи-михельсоновцы отличались упорством, настойчивостью и добились своего. Им удалось проникнуть на фронт, передать литературу непосредственно солдатам и вести там агитацию. Солдаты в своем письме, помещенном в «Социал-демократе», так выражают им свою признательность: «Комитет и все солдаты N - ro отдельного полевого дивизиона, находящегося в действующей армии, глубоко благодарят революционный пролетариат завода Михельсона за пожертвованную литературу, которая многим тысячам солдат открыла глаза и принесла свет правды в освещение текущих событий переживаемой революционной эпохи». Такие пожертвования (более чем на 4 тысячи рублей) лишний раз показывали, насколько крепла идейная связь между революционным авангардом пролетариата и революционной армией солдат: никакие происки и клевета буржуазии не могли разъединить их пути в дальнейшем ходе революции. В сентябре и октябре, накануне переворота, Военное бюро осаждалось делегациями с фронта, представлявшими резолюции с требованиями передачи всей власти Советам, решительной борьбы за мир и перемирия на всех фронтах.
Работа Военного бюро для деревни. Военное бюро в начале своей деятельности направляло литературу в деревню через солдат, отправляющихся в отпуска, но эти посылки имели случайный характер. Вообще, в первые месяцы революции наша партия мало захватила деревню, в особенности в земледельческих районах, где крестьянство находилось всецело под влиянием эсеров. Громадные же массы кресть янской бедноты оставались совершенно неорганизованны ми. Между тем приближались выборы в волостные и уездные земства. А затем в ноябре предстояли выборы в Учредительное собрание. С работой в деревне надо было спешить.
Военное бюро совместно с Областным бюро партии решило использовать для организации деревни городских рабочих и солдат, объединив их в большевистские землячества, чтобы через них руководить работой в деревне. Рабочие и солдаты имели тесную связь с деревней, часто ездили туда в отпуска. Надо было придать этим связям и сношениям организованный характер. На общем собрании Военной организации 30 июля 1917 года в докладе о волостном земстве был затро нут и вопрос о землячествах, вызвавший серьезное внимание слушателей и решенный собранием в положительном смысле 11 . Общий интерес вызвало выступление делегата с фронта — эсера, который заявил, что все крестьяне еще считают себя эсерами, но уже между крестьянами и партией эсеров образовалась трещина. Крестьяне недовольны, что партия затягивает разрешение земельного вопроса, убеждая крестьян не брать земли и дожидаться Учредительного собрания. Солдаты, выступавшие на собрании, подчеркивали, что крестьяне под влиянием эсеровской агитации враждебно относятся к большевикам, но вопросы о земле, о власти решаются по-большевистски. На этом же собрании обсуждался вопрос об издании крестьянско-солдатской газеты. Была вынесена следующая резолюция: «Собрание признает выпуск газеты совершенно необходимым и поручает Военному бюро немедленно войти в сношение с Московским комитетом для окончательного утверждения проекта программы и организации издания». Но газета появилась в свет только 4 октября под названием «Деревенская правда». Это была живая, интересная и доступная газета, которая пользовалась успехом не только среди долдат, но и московских рабочих. Организационную работу по изданию газеты вел член Бюро Н. И. Смирнов, а главным сотрудником и идейным вдохновителем ее был Емельян Ярославский (тоже член Бюро) 12 . Аппарат распространения газеты был хорошо налажен. Заботились о том, чтобы газета скорее и легче доходила до читателя. Она продавалась и в районах, у ворот фабрик и заводов, и на вокзалах, где скапливалось много солдат и в значительном количестве раздавалась последним бесплатно. Потом «Деревенская правда» была переименована в «Бедноту».
Военное бюро выполнило еще одну работу для деревни, снабдив ее литературой 13 , в особенности в большом количестве декретами Совета Народных Комиссаров после Октябрьской революции. В ноябре 1917 года началась частичная демобилизация Московского гарнизона и действующей армии. В Военное бюро хлынул стремительный солдатский поток демобилизованных. Они требовали газет, листков, декретов и обращались за разъяснениями, что делать и как вести работу в деревне. В организационном отношении их не удалось использовать надлежащим образом. Они подавляли своим количеством. В ноябре, декабре и январе через Военное бюро прошло несколько тысяч демобилизованных. Литературой они снабжались обильно.
Накануне октябрьского переворота. В августе месяце работа Военного бюро оживилась. Оно пополнилось новыми работниками — Емельяном Ярославским, скоро завоевавшим популярность среди Московского гарнизона, и В. Тихомирновым 14 взамен выбывших А. Аросева, арестованного в Твери, и В. Василевского и С. Лопашова, отправленных на фронт. Ежедневно устраивались митинги в казармах с участием агитаторов Военного бюро, выносились большевистские резолюции с однородными требованиями: вооружения рабочих и революционных солдат, ареста царских генералов и бур жуазных вождей контрреволюции — Родзянко, Рябушинского, Гучкова, Милюкова, разгона военных контрреволюционных организаций — Офицерского союза, Военной лиги, разгона Государственной думы и Государственного совета, закрытия контрреволюционных буржуазных газет «Русское слово», «Утро России», конфискации типографий и автомобилей и передачи последних районным Советам, немедленного провозглашения диктатуры: революционной демократии, издания декрета о передаче всей земли в распоряжение крестьянских комитетов и проч. Резолюции с такими требованиями были приняты в 6-й батарее 1-й артиллерийской бригады, в селе Богородском на тысячном митинге в составе солдат трех батарей дивизиона запасной артиллерийской бригады, в мастерских тяжелой осадной артиллерии, в Мызораевском гарнизоне, генеральном военном госпитале и других воинских частях.
Совершился перелом в настроении широких рабочих и солдатских масс. Московское совещание и кадетско-корниловский заговор окончательно разоблачили настоящие замыслы и планы Временного правительства. Смертельная опасность, угрожавшая красному Петрограду в корниловские дни, заставила прозреть и более отсталые элементы. Недоверие и возмущение против Временного правительства росло с каждым днем. Общественная атмосфера раскалялась. Рабочие и солдаты резко реагировали на все события. На многотысячных митингах, устраиваемых Московским комитетом и Военным бюро, речи ораторов постоянно прерывались дружными, долго не смолкаемыми возгласами: «Долой Керенского!», «Долой Временное правительство!», «Вся власть Советам!» Общее собрание Военной организации 6 августа призывало всех товарищей расширять и укреплять свои организации для подготовки всех сил к общему выступлению против контрреволюционной буржуазии.
31 августа в исполнительные комитеты Совета рабочих и Совета солдатских депутатов явилась многочисленная делегация от различных фабрик и заводов с требованием немедленного вооружения рабочих.
Делегация заявила, что явится за ответом через три дня.
7 сентября состоялся парад войск Московского гарнизона. Рабочие делегации на Красной площади приветствовали революционных солдат, превратив этот парад в братание, в демонстрацию единения рабочих и солдат.
А. Аросев, член Военного бюро, арестованный в июльские дни в Твери, был переведен в Москву и содержался под стражей. В конце августа он объявил голодовку, заметка о которой появилась в «Социал-демократе». Задержание Аросева вызвало взрыв негодования. Редакция «Социал-демократа» получила несколько огромных связок резолюций (97 листов), покрытых бесчисленным количеством подписей с требованием немедленного освобождения Аросева. Военное бюро, осаждаемое множеством делегаций по этому делу, повело переговоры об освобождении Аросева с главнокомандующим войсками Московского военного округа и с прокурором. Аросев на четвертый день голодовки был освобожден.
За голодовкой Аросева началась голодовка в Бутырской тюрьме, где сидели 860 революционных солдат 5-й армии, арестованных в июле и августе за протест против смертной казни на фронте и за большевистские взгляды. Они были переведены из Двинской тюрьмы 15 — за недостатком там места — в Москву. Среди них находилось много членов ротных и полковых комитетов. По дороге были утеряны все их документы. Начальство обещало их освободить в Москве, но здесь они подверглись суровому режиму. Человек 200 двинцев в начале сентября объявили голодовку и прислали в Военное бюро письмо с изложением обстоятельств дела. Письмо это было помещено в «Социал-демократе».
На общем собрании Военной организации 8 сентября было принято предложение поднять широкую кампанию в частях войск, выносить резолюции с требованием немедленного освобождения голодающих товарищей, направлять делегации с резолюциями в Совет и выпустить листовку о голодающих. Снова посыпались резолюции и потянулись делегации и в Военное бюро и в Совет, причем делегации не ограничивались требованием освобождения двинцев, а упрекали высшие руководящие органы в медлительности, нерешительности, заявляя, что довольно слов, пора перейти к делу, выражая свою готовность к борьбе и уверенность в победе.
Для выяснения этого дела Совет создал комиссию для обследования мест заключения, которая нашла целесообразным освободить двинцев. Постановление комиссии было направлено командующему военным округом на утверждение. 22 сентября 593 двинца были освобождены.
Делегации с фронта, ежедневно посещавшие и Военное бюро и Совет, указывали на катастрофическое положение фронта, подчеркивая, что армия четвертой зимней кампании не выдержит, требовали решительной борьбы за мир и даже немедленного объявления перемирия на всех фронтах.
19 сентября состоялись перевыборы исполкомов Совета рабочих и Совета солдатских депутатов. В исполком Совета рабочих депутатов прошло: 32 большевика, 16 меньшевиков, 9 эсеров и 3 объединенца. В исполком Совета солдатских Депутатов: 16 большевиков, 26 эсеров, 9 меньшевиков и 9 беспартийных. В первый исполком большевики получили абсолютное большинство, а эсеры позорно провалились.
На выборах в районные думы, происходивших 24 сентября, наша партия одержала блестящую победу. Почти весь Московский гарнизон (около 90 процентов) голосовал за большевиков. В некоторых частях за большевиков голосовало более 95 процентов. Так, в мастерских тяжелой осадной артиллерии из 2347 поданных голосов большевики получили 2286, так что численное преобладание эсеров в солдатском исполкоме нисколько не соответствовало их влиянию на солдатские массы. Между партией эсеров и массами образовалась уже не трещина, а пропасть.
На 22 октября Военное бюро созвало областную конференцию военных организаций. Из докладов с мест выяснилось, что гарнизон области крайне враждебно относится к Керенскому, к Временному правительству, что настроение среди солдат приподнятое, боевое. Конференцию на другой день (23 октября) пришлось закрыть, не исчерпав порядка дня. События быстро развивались. Из Петрограда получались тревожные вести. Делегатам нужно было спешить на места.
Вечером 23 октября состоялось совещание с представителями от районов и воинских частей. Обсуждался вопрос о предстоящем вооруженном выступлении. Представители воинских частей без колебаний и сомнений утверждали, что время настало, медлить нельзя, момент благоприятен, чтобы поднять солдат на борьбу с оружием в руках. Представители мастерских тяжелой осадной артиллерии, Мызораевского гарнизона, 56-го пехотного запасного полка, N -й батареи запасной артиллерийской бригады (в селе Богородском) заявили, что их части выйдут по призыву Московского комитета и Военного бюро. Другие указывали на необходимость призыва со стороны Совета. При обсуждении вопроса о восстании выяснилось, что Московский гарнизон из рук вон плохо вооружен: в одних полках у половины солдат не было винтовок, в других — патронов. Предусмотрительное начальство постепенно и незаметно под разными предлогами разоружало революционных солдат Московского гарнизона. Пятницкого это обстоятельство очень смутило, и он заметил: «Как же сражаться — голыми руками». Но и недостаток оружия не особенно беспокоил солдат. «Оружие найдется».
Вооруженной борьбой в Октябрьские дни руководил Военно-революционный комитет, и члены Военного бюро работали по его заданиям. Московский гарнизон оправдал возлагаемые на него надежды.
1 Воспоминания О. А. Варенцовой печатаются по книге: Великая Октябрьская социалистическая революция. Сборник воспоминаний участников революции в Петрограде и Москве. М., 1957, с. 346—358.
2А. В. Вольский.
3Крюков Ф. О.— см. сноску на с. 129.
4Лопашов С. А. (1881—1938) — член КПСС с 1904 года, участник Февральской и Октябрьской революций в Москве.
5Позднее в Военное бюро вошли В. Н. Василевский (в апреле) и Н. И. Смирнов (в мае).— Прим. авт.
6 Шорин в 56-м полку, Павлычев в 85-м полку, Крюков, Смирнов, Будзыньский в 55-м полку, Демидов в мастерских тяжелой осадной артиллерии, Блохин в автомобильной роте, и в других частях также нашлись рабочие-большевики.— Прим. авт.
7 Особенно часто выступали на митингах А. Аросев, Г. Коган, М. Шкирятов и Ф. Крюков.— Прим. авт.
8 К сожалению, весь архив Военного бюро погиб во время взрыва в Леонтьевском переулке, и нет возможности восстановить численный состав организаций по отдельным воинским частям, а также численность собраний, избиравших делегатов на Всероссийскую конференцию.— Прим. авт.
9Московский комитет поднял вопрос об устройстве демонстрации в Москве и вел переговоры с Московским Советом. Последний, предполагая, что демонстрация пройдет под большевистскими лозунгами, запретил устройство общегородской демонстрации, но разрешил районные демонстрации, а на самом деле сорвал демонстрацию. Демонстрация на Ходынке была нарушением постановления Совета.— Прим. авт.
10 Ныне г. Загорск.
11 По организации землячеств много работал Н. И. Чиненое.— Прим. авт.
12 Позднее, с конца января 1918 года, газету вела Мария Михайловна Костеловская.— Прим. авт.
13Распределением литературы для фронта и для деревни заведовала Мария Драчева.— Прим. авт.
14Тихомиров В.А. (1889 — 1919) — член КПСС с 1905 года, делегат VI съезда РСДРП(б), участник Октябрьского вооруженного восстания в Москве. Работал в Военном бюро МК РСДРП(б).
15 П осле освобождения они стали называться двинцами. Из них была образована особая команда двинцев. В Октябрьские дни двинцы проявили много мужества и стойкости, храбро сражаясь на баррикадах.— Прим. авт.
